Иллюзионист, The Illusionist Опции

[StatusQuo]

Иллюзионист The Illusionist

Хотя история «Иллюзиониста» является вымыслом, некоторые ее детали основаны на биографии австрийского Наследного Принца Рудольфа, только сына Императора Франца Иосифа. Как раз тот портрет, который Айзенхайм изображает при помощи фокуса во дворце, на самом деле и есть портрет Франца Иосифа. Мертвые тела Рудольфа и его любовницы Баронессы Мэри Ветсеры были найдены в его охотничьем домике в Майерлинге 30 января 1889 года. Имперская семья на протяжении многих лет придавала этому событию налет таинственности....


Вена. Начало 20 века. В городе появляется загадочный человек, называвший себя иллюзионистом Эйзенхаймом. Он показывает публике невиданные фокусы, которые кажутся не иначе как волшебством.

Слава о необыкновенном чародее доходит до кронпринца Леопольда, который почтил своим присутствием одно из представлений Эйзенхайма. Леопольда сопровождает его будущая невеста Софи. Её появление в зале дает толчок для целой вереницы необъяснимых событий, корни которых уходят в прошлое…

В "Иллюзионисте" можно полюбоваться на поразительный дисбаланс между актером, знающим свое дело, и человеком, который воображает себя актером. Иллюзионист и его пассия сидят в карете и разговаривают. С одной стороны находится маг, лишенный темного флера. Он обыкновенен, абсолютно обычен, его голос негромок, даже невыразителен, фразы очень просты. С другой стороны — трепетанье бровей, дрожанье губ, шевеление волос, блеск помады, сиянье глаз, надломленные жесты, томный голос, фонтанирование преувеличенных эмоций и прочая требуха, свидетельствующая о творческом бессилии очередной кисыкуку. Эдвард Нортон преподал мастер-класс актерской игры. Чувак умеет играть одним телом, одним пальцем, одними глазами, и не удивлюсь, если у Эдварда Нортона обнаружится умение играть одной спиной. В ужасающем "Царствии небесном" Нортон играл, не снимая маски, и одной левой положил всех участников парада. "Иллюзионист" — средоточие потерянных возможностей, сказка для уставших женщин, но без Нортона у нее не было бы никаких шансов.

Поединок крон-принца, облеченного властью мирской, с иллюзионистом, обладающим властью нереального, сулил напряженное, психологичное зрелище. На кого только ни возлагали надежды революционеры в борьбе против монархии, а здесь вырисовывался самый дикий и одновременно самый внушительный вариант, когда шут, превратившийся в фигуру возвышенную и всемогущую, может подорвать власть аристократов. Смерть девушки, являющейся яблоком раздора, могла повернуть в русло одинокого сумасшествия, когда обезумевший от потери, но облеченный неведомыми силами Айзенхайм снова и снова вызывает ее дух, превратившись в черного мага, легенду и грозу короля. Это мог быть мистический вариант Робина Гуда, это могла быть одухотворенная битва уверенного в своих силах зла и загадочного духа, чьи силы необъяснимы. Ведь развеивать загадку механизмов иллюзиониста так не хочется, чтобы самому не потерять надежду когда-нибудь взлететь над толпой. Это могла бы быть история об обманутом хитроумным фокусником аристократе, желающем принести людям мир и процветание, и потерянной любви. Но "Иллюзионист" не стал ничем из перечисленного, и в этом главная нае..ка прищуренных глаз Эдварда Нортона, зачем-то вложившего в историю свое обаяние.


Есть сотни способов для того, чтобы испоганить чужой фокус. Например, встать рядом с фокусником и всю дорогу говорить о том, что он — лох и ничего хорошего у него не получится. Можно также хватать его за руки и пытаться всячески ломать инвентарь. Но это все способы для простых гопников, “люди в теме” обязательно предпочли бы что-нибудь более тонкое или наоборот простое. Для примера, выйти на сцену и рассказывать параллельно с фокусом о всех тайнах его исполнителя.

Вы думаете, что все описанное может принести удовольствие только одному обломщику, а фокусника и зрителя оставить в состоянии жуткого неудоволетворения. Вы сильно ошибаетесь. Не будем говорить про исполнителя трюка, но большинству зрителей сохранение тайны фокуса не нужно. Оно его наоборот очень сильно напрягает. “Что? Фокусник достал из цилиндра кролика, а потом распилил напополам свою ассистентку? Неужели в мире есть люди, которым можно все и которым доступна даже магия?.. Неужели в мире есть магия? ” Зритель начинает думать и напрягаться, а кому нужно, чтобы быдло напрягалось и начинало думать?

Последняя фраза — единственное объяснение тому факту, что большинство фильмов про фокусников завершается одним и тем же финальным твистом, где все волшебное, что было в фильме, на проверку оказывается всего лишь ловким трюком главного героя. Героя, который последние полтора или два часа гнул взглядом ложки и превращали вино в воду, но так и не смог, в результате, выйти за пределы нашей с вами Матрицы. А все лишь потому что волшебники тоже люди, и они тоже еб..тся.

И зритель вполне доволен таким выводом. Если никто не способен уйти в нирвану, то это даже здорово. Общество равных возможностей не должно знать исключений из правил.

Ну и, кстати, из фильма мы узнаем, что от менеджеров было не продохнуть уже... в каком там веке? Я так полагаю, что скоро в каждом фильме будет по менеджеру, независимо от того, о чем идет речь, — о Древнем Риме, пещерном человеке или временах французской революции. Чтобы поддержать все растущее количество менеджеров среднего звена, загоняющихся своей работой.

В конце концов, герою Пола Джаматти в финале картины досталось вишневое дерево? А что осталось в финале нам?

[fehlesi]

Мне, лично, досталось полтора часа хорошо сделанной мелодрамы. Фильм, кажется, не был заявлен, как шедевр всех времён. Занятный сюжет, достаточно напряжённый, любовь, хеппи-энд - я ничего против такого развития событий не имею. Это и есть кино.